Из письма Н.В.Чайковскому
Ну, а насчет террора, вот что я тебе скажу. Люди, принимавшие в нем деятельное участие, личное участие, все, по мере того, как факт отходил в прошедшее, начинали бояться, как бы их пример не повлек за собою молодой рисовки террором, как бы факты такие не случались без необходимой крайности, как бы люди молодые не прибегали к нему легкомысленно. После Парижских дел (Парижская коммуна - прим. ред.), Сергей (Степняк-Кравчинский - прим, ред.) сплошь в этом смысле говорил со мною. И любил он говорить об этом с Малатестой (итальянский анархист прим. ред.), который еще строже Сергея стал к этому относиться. В этом смысле он и говорил, и писал: "Террор - ужасная вещь, есть только одна вещь хуже террора: это - безропотно сносить насилие".
Когда живой рассказ заставлял его переживать злодейства, ну хоть французских штрафных батальонов, он становиться террористом. Но он всегда боялся, как бы молодые люди не шли в террор без достаточно глубоких аффектов.
Оно - так. Террор понимают только те, кто переживает аффекты, вызывающие его.
П.Кропоткин